class="subtitle">* * *
2089
Он стоит перед могилой матери.
Скромное простое надгробие.
«Джоан Мейерс.
10.12.2032 — 04.05.2083».
Он слышит сзади шаги. Оборачивается.
Женщина, уже немолодая на вид (возможно, гораздо старше, чем кажется: сегодня существует столько технологий против старения).
Она кладет на могильную плиту цветы. Становится рядом с Аланом. Их плечи примерно на одном уровне, оба смотрят вперед и вниз, головы наклонены.
— Ты… Алан? Ее сын? — тихо спрашивает она наконец.
Алан колеблется, но говорит правду:
— Да.
— Меня зовут Лиза Джеймисон. Мы были подругами в школьные годы, я и твоя мать. Потом… она все больше и больше отдалялась от меня. — Она направляет взгляд на Алана. — Я не буду спрашивать, как это произошло или зачем ты это сделал. Скажи только: тебе жаль, что ты так поступил? Хотел бы ты, чтобы все сложилось иначе?
— Да.
— Знаешь, я и многие другие думаем, что, возможно, есть такие миры, ветки реальности, где Джоан жива.
— А она говорила, что надежды на квантовое бессмертие — чушь.
— Да, уж я-то знаю. А что думаешь ты? — задает вопрос Лиза.
— Мне хотелось бы, чтобы так было, но все это для меня слишком сомнительно. Надеюсь, вы меня не собираетесь агитировать?
— О, нет. Это твой выбор.
— А «выбор» — иллюзия. Во что я точно не верю, так это в свободу воли.
— Джоан говорила точно так же.
— Откуда вы знаете про меня и остальное? Моя мама Эмма вам рассказала?
— Да.
Они еще некоторое время молчат. Потом Лиза уходит.
Алан все так же стоит перед могилой Джоан.
Нетхантеры, как и подобает «гончим», пристально смотрят на него с разных ракурсов.
Расхождение
«Хлюп-хлюп» — ботинки по декабрьским лужам. Хоть какого-нибудь снежка в этом году еще не было — и не факт, что будет.
Примерно с середины десятых годов здесь, на территории старого аэропорта, производилась активная застройка многоэтажками, говорят, много чего тут было, но уже в сороковые район стал одним из многих пустынных мест Брянска. И в этом упадке виновата не только Большая Череда Пандемий, прошедшаяся волнами по Земле. Больше половины моего участка — опустевшие здания, ну или почти опустевшие — кое-где еще ютятся жильцы.
Один из таких, Петр Земляных, во вторник звонит: я, говорит, вечером часто смотрю в бинокль на окрестности, и тут сегодня вижу — машина. Остановилась недалеко, через два дома. Водитель вытаскивает мешок, а мешок движется, словно в нем живой человек. Вот Земляных и заволновался. Хочет, чтобы проверили. Неймется ему, все видит какие-то «странности». И около того дома, как назло, нет действующих камер. Потом опять звонит: «Кого-то грузят в машину! Вы что сидите? Там, может, уже человека убили!»
Ну что ж, ладно, проверим. Скорее всего, просто чудачества Петра, не жду каких-то больших неприятностей.
Петр — человек с поврежденной химическими стимуляторами и неисправностями нейроимплантатов психикой. Работает из дома — то ли графическим дизайнером, то ли копирайтером, то ли и тем, и другим. Покидать свою норку он не любит. Может, агорафобия? Или не покупает свежие алгоритмы защиты для умной пыли, а ставить крякнутые версии боится, ведь, бывает, ломаный софт криво работает? Истинный «дистанционщик». Ни я, ни кто-либо из моих знакомых никогда не общался с Земляных напрямую, всегда — по телефону или через интернет. Выйти и поговорить напрямую он не захотел и в этот раз. Я не стала настаивать.
ИИ быстро нашел понятых, которые будут дистанционно получать мою сенсорику. Не люблю, когда мне залезают в голову, но что поделать — не искать же редких жителей почти заброшенного квартала. К счастью, здесь нормально ловит сеть. «Дистанционщики» также получают доступ к моим модификациям восприятия, большинство без таких аугментаций могут не увидеть на месте многих следов. Хорошо хоть у понятых нет доступа к моей памяти и мыслям. Чертова работа…
Моя иммунная защита свежая, я обновление скачала в воскресенье. Остается только, как всегда, надеяться, что технически все с пылью в организме нормально, и что с кодом не напортачили.
Электромагнитный замок на двери нужного мне подъезда отключен, так что она не заперта. Неудивительно — во всем этом доме уже давно никто не живет. Почему-то представляю, как Земляных (каким его видела на фотографиях в базе данных) смотрит на меня в свой бинокль.
Анализаторы включены на полную. И да — пусть еле-еле, но чую кровь!
Поднимаюсь.
Запах усиливается по мере приближения к квартире номер пять. Следов обуви так и не заметила. Путь к квартире вообще выглядит на удивление чисто.
Иду потише, мало ли. Одной рукой нащупываю табельное в кобуре.
Подошла к двери в квартиру сбоку, тяну ручку на себя. Знаю по каталогу, что хозяина у квартиры нет, имею право идти без стука. Дверь послушно и — черт подери! — со скрипом открывается.
Никаких «человеческих» шумов.
Выглянув, толкаю внутреннюю дверь. За секунду успеваю проанализировать обстановку — входной коридор чист.
Дополненный слух сообщает: скорее всего, никого нет. Живых, по крайней мере. Не забывая об осторожности и в то же время быстро осматриваю все помещения «двушки». Никого.
Захожу в комнату, где запах крови чувствуется чуть сильнее. Из мебели — столик, пара стульев, один из которых, сломанный, лежит боком на полу и разодранный диван с торчащими изнутри пружинами. Сморщенные остатки обоев с цветочками, надписи на стенах.
Анализирую обстановку. Нашла небольшое пятнышко на диване, вряд ли такое заметишь не-дополненным взглядом. Достаю из кармана мини-дрон для захвата улик, настраиваю на извлечение ДНК. Проба взята, дрон говорит, что кровь человеческая, в отделении можно будет пробить по базе.
Похоже, кто-то использовал для уничтожения улик вещество-чистильщик. Большую часть следов произошедшего стер, но не все.
В отделении после поиска в базе данных оказывается, что найденная кровь — шестидесятипятилетней Алины Прибыльновой.
Будем ее искать, живую или мертвую. Подарочек под конец года, блин.
***
— Скажите, долго вы искали Алину? — спрашиваю я.
Белозерский, сидящий передо мной рядом с Котельниковой, вздыхает, затем говорит:
— В том-то и дело, что очень недолго. Ее обнаружили живой и здоровой.
— И она отрицала, что бывала в том доме? — Мой вопрос звучит скорее как утверждение — я знаю историю, в общих чертах. Это все для зрителей.
— Да, мол, знать не знаю.
— Ну а потом ИИ нашел ее внешность в базе со снаффом на проверку подлинности.
— Совершенно верно.
Я говорю:
— Поясните, пожалуйста, нашим зрителям, о чем речь.
— Ну, кхм… В наше время, имея нужную технику, можно состряпать видео, которое не отличить от подлинника. А в сети то и дело появляется различный снафф — «синтетический», в основном, где пытки и убийства
